Кровь моей крови

От автора

В декабре 2017 года Ксения Барчугова предложила мне написать вещь для дуэта флейты и арфы. Из уважения я всегда спрашиваю, что человек хотел бы увидеть в сочинении. Безусловно, я сам решу. Она ответила, что хочет видеть меня. Я принял вызов. Арфа, чертова прекрасная арфа, о которой я не знаю ничего, кроме потрясающих концертов Хинастеры и Глиэра. Я написал сюиту так, чтобы флейтист и арфист, при всей красоте, мелодичности и божественности моего творения, ковырялись в тексте, технике, мыслях, чувствах и съели самих себя, пока будут учить его.

Первая часть. Hombre (Мужчина)

Начальный характер относит нас к слову Campo (поле). Простор, где нет никого и ничего, только тишь, пустота, спокойствие. Allegro начинает рассказ, относящийся к названию — Hombre. По характеру оно относится к жанру Chacarera Trunca, свободная и взбалмошная, спокойная, но торопливая, будто опаздывает и боится что-то недосказать. Но успевает сделать все, чувствуя, где я — мужчина, он — мужчина, мы — мужчины. Или только один из нас, то есть я за всех — один. Мужчина. Глупо будет сказать, но и промолчать: мы познакомились с портретом главного героя цикла.

Вторая часть. Alma de pincho (Душа колоса)

Все свои произведения я называю на родном мне испанском языке. И думаю в тот момент на испанском. Я вообще умею думать. Один в поле воин. Тему простора пампы внутри личности я уже показал. А что если это поле многогранной души само попало на реальный простор? Вселенная, заключенная в маленький колосок, что стоит один, против ветра и буры, дождя и града, лишь солнце иногда дает надежду. Его собственный монолог, который он произносит в надежде, что его кто-то да услышит, отражен в соло флейты. Lento арфы — не ответ со стороны, а вывод, который он, слава Богу, смог найти, не сойдя с ума.

Третья часть. Mar (Море)

Море как природный ландшафт связан для меня с фольклором финских и балтийских народов. Как исследователя фольклоров не только Южной Америки, но и финно-угорских, эпос, житие, традиции, это, а еще любовь, привели меня в место под названием Санкт-Петербург, где я живу уже пять лет. Балтика, где бы она ни была, везде — земли Ундармо и Калерво, голос Вайнамёйнена. Излагать музыку в форме руны — задача в наше время не из легких. Это не статическая вариация, не развитие, это мать руна, что была с сотворения мира. Да весь мир есть руна. В день Светлого Рождества 25 декабря 2018 года в 13.45, обедая на работе, я узнал, что в Москве моей… «мамы больше нет», умерла. Именно так. Моя вселенная рухнула, взорвалась, как шарик, исчезла, мира не стало. Дальше я просто был. Именно с уходом матери, что была для меня всем, я начал взрослеть.

Четвертая часть (финал) — тетраграмма

Я написал этот заголовок на иврите и латыни. Это имя Господа, к нему, наверное, только Его мама обращалась так, поэтому Вам не советую его произносить. Это колыбельная Богу. Ее надо спеть так, чтобы Ему понравилось, дабы он мог отдохнуть. Исполнителю на арфе: если вы каждый раз начинаете плакать в sp в 5/4 после fff , оканчивающихся в 2/4, значит вы делаете все правильно. Важная часть моей музыки — кандомбе. Это дань прошедшему через меня фольклору народов Аргентины, танго, Максиму, потому что он любит кандомбе, написанные мной; маме, которая говорила как искренний зритель, что в финале должна быть точка, чтоб можно было аплодировать. В каждом из нас есть кандомбе. А я и есть кандомбе!

Эта сюита — не исповедь. Это мой личный, самый искренний, мой обо мне Церебральный цикл-сюита.